204

 

Итак, дети на выставке в Ельцин-центре просят охранника нарисовать на картине глазки. Охранник, который вышел на эту работу впервые, по наивности решает, что перед ним детский рисунок. Он чертит шариковой ручкой глазки на картине Анны Александровны Лепорской “Три фигуры” (1932-1934). Причем делает это осторожно, без нажима, полагая, что подправляет детский рисунок. Там именно “глазки”.

Благодаря действию наивного охранника две безликие головы, два персонажа картины “прозревают”. Но третий, который в центре, главарь, самая большая голова, остается без глаз. Он по-прежнему безликий персонаж-призрак из 30-х годов.

Благодаря ценности и цене шедевра русского авангарда, вся эта история тысячью прожекторов сми высвечивает человека. Он оказывается в центре внимания, посреди освещенного круга. Как будто стоит один, растерянный на сцене, в свете фонаря, на фоне черного квадрата-занавеса.

Перед нами охранник Ельцин-центра. Он ветеран войны в Афганистане. Контуженный, инвалид III группы, которому физически тяжело подолгу стоять (он об этом говорит в интервью).

Перед нами история прозрения: имейте глаза, чтобы увидеть. Смотрите, даже детям понятно, что с человеком сделала война. Здесь ничего не нужно накручивать. Здесь все уже есть, оно наглядно и на поверхности в этой истории. Что еще нужно, какие еще нужны знаки, чтобы прозреть, увидеть и понять последствия войны, которые тянутся за человеком всю жизнь, уже тридцать лет?

Какой трогательное, тонкое, изящно выстроенное предупреждение. Если вы его не видите, нарисуйте себе глаза.

Dianaevg
Author: Dianaevg

Поделитесь в социальных сетях: