Об этом художнике вы не найдёте почти никакой информации. Известно только, что его зовут Ко Ито, он японец, ему за семьдесят и живет в префектуре Сайтама недалеко от Токио.
ххх
Мы увидели картины Ко Ито случайно: им была отдана небольшая комната в доме-музее художника-экспрессиониста Кэя Хирага в Хаконэ, куда мы с Машей забрели во время своего традиционной поездки на горячие источники.
Кэн Хирага и Ко Ито были дружны, и теперь вдова художника предоставила место для работ младшего товарища своего мужа. Если есть что-либо «столь различное меж собой», так эти двое: Хирага, рисовавший себя и парижских проституток в парадоксальной манере и специфической, узнаваемой цветовой палитре, напоминающей традиционную японскую гравюру, казался антагонистом по отношению к Ко Ито, стиль которого более всего вызывал ассоциации со спонтанным, не слишком умелым детским рисованием – с броскими, густыми красками, с пренебрежением к соотношениям между изображением, размером и рамками полотна. Котики, зайцы, бычок, стрекозы, какие-то странные строения – то ли домики, то ли мост. Но картины Ко Ито были столь живыми, тёплыми и трогательными, что сразу же вызывали волну радости и приязни (в отличие от отталкивающего мира творчества Хираги), что я тотчас бросилась к хозяйке дома узнавать, жив ли художник.
Оказалось, жив и изредка делает выставки.
В каталоге мы нашли контакты Ито-сана и вскоре с ним связались. Он был так поражён интересом двух русских женщин к своим картинам, что пригласил нас к себе домой.
Почему-то мне казалось, что он живет в большом доме с огромной светлой студией. Но домик оказался маленьким, всего-то на три комнаты, одна из которых и была местом, где художник пишет свои картины.
Мы попросили показать работы.
– Почти все продано. Недавно в музее Кита-Урава была выставка, там и раскупили.
И все же нам удалось что-то увидеть. А часть фотографий я сделала с отменных репродукций из каталога той самой выставки.
Глядя на невысокого тщедушного человека, которому модно было бы дать и пятьдесят, и восемьдесят лет, я почему-то испытала острую жалость. Он живет совсем один: жена умерла, дочь в другом городе. Какая-то неприкаянность и колкость одиночества и в визуально темном облике, и в тихом сдержанном разговоре. И обреченность. Но мир его рисунков иной – трогательный, добрый. Впрочем, такой же беззащитный.
Ито-сан был за границей только раз. Теперь я уж забыла, где, помню лишь, что его выбор меня тогда поразил – Иран или Турция, какая-то страна из Средней Азии. И все. Даже по Японии не особенно-то и ездил.
Мы выпили чая на скромной кухоньке, освещённой неоновыми лампами. Хозяин дома как был в уличном пиджаке и кепке, так и остался и за чаем. От холода и безжизненного света на душе стало как-то бесприютно. Захотелось уйти.
Но Ито-сан, вначале вопросительно-насторожённый, постепенно словно ожил, потеплел и с интересом стал задавать нам вопросы, расспрашивать про Россию и нас самих.
Мы расстались тепло, а на свою следующую выставку Ито-сан прислал нам приглашение. Жаль, что не удалось попасть!
ххх
Неловко признаться, но я, пренебрегая авторским правом, напечатала множество фотографий с работ Ко Ито. Получилось очень здорово – не отличишь от картин! Сделала рамки, развесила – и через несколько дней сняла почти все, оставив лишь одну – со стрекозами. Оказалось, что смотреть на протяжении какого-то времени на десятки работ этого мастера и видеть из постоянно – совершенно разные вещи. И я с радостью раздарила чудесные картинки котиков, зайцев и сов своим друзьям – маленьким и взрослым. Мне кажется, они все были счастливы.
Автор Марина Голомидова
lmarina
Author: lmarina

Поделитесь в социальных сетях: