Нам кажется, что о детстве автора мы можем судить по его книгам. Значит, Туве Янссон наверняка объедалась оладушками, Роальд Даль мечтал о плитке шоколада, Ульф Старк страдал от чудаков и зануд, а Чуковский увлекался зоологией… Как бы не так!

О том, как на самом деле прошло их детство, можно узнать из воспоминаний писателей, которые захватывают не меньше, чем их фантастические истории.

1. «Дочь скульптора» Туве Янссон

1. «Дочь скульптора» Туве Янссон

Это сборник зарисовок из детства. В нём нашлось место и служанке Анне, и снам о полётах, и краснухе, и айсбергу, который можно присвоить — стоит только очень захотеть. Хотя в первую очередь это книга о родителях — о том самом скульпторе-отце и маме-иллюстраторе, которые всегда поглощены работой, отчего их дочка бродит в одиночестве, как придуманный ею позже Снусмумрик. Но мир семьи Янссон, полный гипса, скульптур, набросков и странных взрослых, лишь укрепил её мысли о вездесущем волшебстве.

«Однажды в сумерках, когда папа стоял на холме, к нему прямо в объятия влетела летучая мышь. Папа стоял абсолютно неподвижно, и тогда она заползла ему под пиджак и, повиснув там головой вниз, заснула. Папа не шевелился. Мы принесли ему обед, и он ел очень осторожно. Никто не посмел произнести ни слова. Потом мы унесли тарелки, а папа остался стоять на холме, пока не стемнело. Тогда летучая мышь ненадолго вылетела из-под пиджака, а потом снова вернулась к папе».

2. «Маленький Старк» Ульф Старк

2. «Маленький Старк» Ульф Старк

Обезоруживающе простая и пронзительная книга, которая будто и написана тем самым маленьким Старком — без лишних прикрас, зато с юмором. Он предстаёт самым обычным мальчиком, который мечтает играть со старшим братом, боится школы, в меру проказничает, разве что много фантазирует и сопереживает без меры. Однажды он даже переодевается в девочку, чтобы умершая сестрёнка могла побыть в его теле, полакомиться ирисками и забраться на дерево. Может, эта способность сострадания и стала залогом хороших сказок.

«Я хорошенько присмотрелся, хотя было уже совсем темно, и заметил улитку из вселенной, она ползла по камню. И увидел травинку, которую качал ветер из вселенной. А ещё там рос цветок, я знал, что он называет чертополох. Папа стоял рядом и смотрел в небо. <…> Значит, всё это и была вселенная, универсум? Ничего красивее я в жизни не видел!».

3. «Серебряный герб» Корней Чуковский

3. «Серебряный герб» Корней Чуковский

Когда Чуковский был ещё Колей Корнейчуковым, он учился в одесской гимназии и подвергался нападкам как незаконнорожденный сын прачки. В конце концов его выгнали из гимназии из-за неблагородного происхождения. Тогда-то он и стал самоучкой, а много лет спустя удостоился степени доктора литературы Оксфордского университета. В воспоминаниях он подробно описывает, какой ужас испытывал от исключения, какую вину чувствовал перед матерью, тяжело трудившейся, чтобы заработать ему на форму и учебники. Но, похоже, именно это чувство вины заставило тогдашнего уличного мальчишку писать английские слова на крыше, пока он подрабатывал шпательщиком, ценить знания и сделать всё возможное, чтобы мама могла им гордиться.

«Если бы мама ругала или била меня, мне было бы легче. Но она не скажет ни слова, она только свалится в постель, и лицо у неё станет жёлтое, и веки у неё потемнеют, и голова у неё будет болеть, и жизнь для неё прекратится на несколько дней… И что сделается с нею в понедельник, когда она, изнурённая, встанет с постели и, еле передвигая ногами, пойдёт к Шестиглазому, а тот, вымотав у неё все жилы своим красноречием, скажет ей высокоторжественным голосом, что её сын негодяй и что одна ему дорога — в босяки?».

4. «Я умею прыгать через лужи» Алан Маршалл

4. «Я умею прыгать через лужи» Алан Маршалл

Алан Маршалл в детстве переболел полиомиелитом, отчего пострадал его позвоночник. С шести лет он уже не мог ходить. История болезни и неудачной операции описана в его книге, но занимает не больше одной пятой. Остальные страницы посвящены его счастливому деревенскому детству, с тем лишь нюансом, что деревня эта находится в Австралии. Алан во всём стремился походить на отца — решительного и смелого объездчика лошадей, который никогда не пасовал перед трудностями. Так и он, не взирая на неработающие ноги, ничуть себя не жалел, учился плавать, побеждать в драках, а однажды даже залез в жерло вулкана. В каждой главе он повторяет слова о том, как смущали его жалостливые взгляды и само слово «калека», потому что он-то чувствовал себя невероятно счастливым просто от того, что жив.

«Я был счастлив. Я не чувствовал боли и мог ходить. Но взрослые, навещавшие нас после моего возвращения, вовсе не склонны были считать меня счастливым. Они называли это ощущение счастья мужеством».

5. “Мальчик. рассказы о детстве” Роальд Даль

5. "Мальчик. рассказы о детстве" Роальд Даль

Мальчиком Даль любил шалить (однажды даже подсунул мышь в банку с конфетами, которые продавала препротивная тётка), отличался в спорте. Он делал такие хорошие фотографии, что в школе даже организовали выставку его снимков. Вроде бы не на что жаловаться. И тем не менее вся его книга подчёркивает контраст между огромной, дружной, чуть безумной семьёй и холодными закрытыми школами с их гротескной дисциплиной и телесными наказаниями. Роальд Даль описывает эту систему с такой болью, что весь текст читается ещё и как призыв «Нет насилию!».

«Всю свою школьную жизнь я ужасался тому, что наставникам и старшим мальчикам позволено не то что лупить, но буквально ранить других мальчиков, и подчас очень даже сильно <…> Даже теперь, всякий раз, когда мне приходится достаточно долго просидеть на жёсткой скамье или неудобном стуле, я начинаю собственным задом ощущать свой пульс, чувствовать, как биение сердца отдаётся в шрамах на попе, полученных в школе пятьдесят пять лет тому назад».

6. «Моя семья и другие звери» Джеральд Даррелл

«Моя семья и другие звери» Джеральд Даррелл

Вообще-то Джеральд Даррелл серьёзный исследователь, участник десятка экспедиций, натуралист, который всю жизнь заботился о сохранении редких видов животных. Но славу ему снискала именно книжка о детских годах, которые он провёл на острове Корфу в компании своей большой шумной семейки. Родственники «очутившись на бумаге <…> наприглашали с собой всяких друзей во все главы». Такому натиску Даррелл смог противостоять лишь неподражаемой иронией, которая, впрочем, мгновенно улетучивается, когда речь заходит о растениях или животных. И неудивительно — ведь дети, как известно, лучшие исследователи.

«Козы, наводнившие оливковую рощу, перекликались, как бы заикаясь, а на шее у вожака ритмично позванивал колокольчик. Зяблики, возбудившись, мелодично отвечали. Среди миртов малиновка, выпятив грудь и сделавшись похожей на мандарин, выдала свою руладу. Остров утопал в росе и сиял в утренних лучах, распираемый от избытка жизни. Будьте счастливы! Да как не быть в такую пору?».

7. «Девочка из Морбакки» Сельма Лагерлёф

7. «Девочка из Морбакки» Сельма Лагерлёф

В три года Сельма Лагерлёф перестала ходить, и тем не менее она сохранила счастливые воспоминания о детстве в родовом имении Морбакке. Настоящей трагедией стала продажа усадьбы — отец заложил её, чтобы оплатить лечение дочери. В итоге Сельма победила болезнь, но её ждал долгий путь в родную Морбакку. Только после присуждения Нобелевской премии она смогла её выкупить и вернуться в то место, без которого не мыслила детства, сказок и самой себя.
«Если хочешь стать писательницей, нужно с благодарностью и радостью принимать всё происходящее. Быть довольной, даже если попадаешь в неприятное и сложное положение, ведь иначе не сумеешь описать, каково это — чувствовать себя несчастной.»

Источник: https://mel.fm/knigi/3492017-childhood_writers?utm_source=fb&utm_medium=share

julja-yta
Author: julja-yta

Счастливая мамочка доченьки и сыночка

Поделитесь в социальных сетях: